Из книги «Секретики. Записки психотерапевта»
…А еще были упражнения в ассоциациях. Странные, ни на что не похожие. На заданную тему надо было придумать несколько связанных по смыслу картинок. Вроде как ты снимаешь короткий, в три-четыре кадра, фильм. В этом «кино» ничего не могло быть просто так. Все, что попадало в кадр, будь то кипящая кастрюля или извержение вулкана, бриллиантовая диадема или высохшее болото, цветущая поляна или грязная посуда − любой предмет, любая деталь должны были иметь з н а ч е н и е.
На первых порах картинки у нее получались одинаково бодрые, но с мертвящим, пластмассовым привкусом. Точно манекены в витрине магазина: один в теннисном костюме, другой в вечернем туалете − они не играли и не веселились, они демонстрировали наряд, в котором это можно и нужно делать.
Еще полгода назад Аня сама могла бы разразиться целой лекцией о символах, например, в литературе. Но теперь она растерялась. И темы были столь общие и нейтральные: вечер, утро, одиночество, любовь − ну как тут найти оригинальные символы? И что значит − авторское кино?
В то время для Ани представить себе означало подождать, пока мозг выплюнет какую-нибудь картинку. Поэтому на тему «Праздник» она немедленно выдавала цветы, шампанское и торт. А за окном флаги и салют. Отчего-то ей от своих ассоциаций становилось неловко. Будто она списала контрольную у соседа по парте, а оказалось, что все неправильно. Списала чужую двойку. В математике, если задача не получалась, это было не стыдно и не страшно, надо было посидеть, подумать, разобраться, найти алгоритм... Но здесь речь шла не о цифрах, а о собственном представлении о жизни. Выходило, никакого собственного представления у нее нет. А еще получалось, эти хитрые упражнения показывали, в каком режиме работают мозги и работают ли вообще. Развит ли механизм думанья. Аня пришла в ужас.
Усидчивость и работоспособность результата не давали. Чувственные детали ускользали от нее. Она ломала голову, искала, в чем секрет. Она его нашла. Надо было говорить правду. А для этого ее надо было увидеть. И осмыслить. И принять.
Тогда-то у нее впервые получилось «снять кино». Тема была «Осень как символ жизни человека». Речь шла не о старости, скорее, о времени сбора плодов. Подведении жизненных итогов. Эта ассоциация у нее именно родилась − она ее вынашивала, придумывала, мучительно подбирала детали:
Кадр 1. Панорама кухни в стиле хай-тэк. Все модно, дорого, блестит и сияет.
Кадр 2. Камера останавливается на многокамерном дорогом холодильнике. Медленно открывается дверь холодильника.
Кадр 3. Внутри − одно большое блюдо, под его прозрачной крышкой виден скукоженный фрукт. Уже и непонятно, что это было...
Она училась читать символы, она училась их придумывать. Она получала от этого громадное наслаждение. Она кинулась переделывать свой «Праздник». И опять перед ней вставали неудобные вопросы.
Что для нее является праздником? Свобода? Преодоление? Созидание? Постижение? Острые ощущения? Покой? Но ведь ничего этого, кроме покоя, в ее жизни не было... И тогда «кино» получилось. Страшное, но правдивое и с юмором.
Кадр 1. Панорама заброшенного, обветшалого завода. Вдоль забора изнутри мечется худая собака. Камера наезжает на узкий лаз под забором.
Кадр 2. С другой стороны забора из куста чертополоха вылезает собака, вся в репьях, и несется через поле желтых одуванчиков навстречу солнцу.
Кадр 3. Придорожная забегаловка. У задней двери собака что-то жадно ест.
Кадр 4. Через поле желтых одуванчиков собака бежит назад к заводу…
Аня сделала еще один «Праздник». Уже не о сегодняшнем дне, о будущем. Она его загадала. Заказала. Нельзя сказать, чтоб это было очень уж оригинально, но, по крайней мере, она сформулировала для себя, чего хочет. Увидела с деталями и подробностями.
Кадр 1. Панорама мощной дамбы (крупный план).
Кадр 2. Расселина, сквозь которую пробивается тонкая струйка воды. Камера скользит по кладке дамбы, и оказывается, что этих ручейков много.
Кадр 3. Из дамбы с грохотом вываливается камень, вода начинает хлестать мощным потоком.
Кадр 4. (Панорама сверху.) Сильная, полноводная река.