Венеция негостеприимно встретила меня промозглым ветром.
Затхлая вода в каналах. Плесень на стенах домов. Старые обветшалые палаццо. Медленно ползущий водяной трамвай... Ощущение от города: нелепый нонсенс. Я куталась в воротник и злилась на тех, кто не догадался построить город ближе к материку. Ну был бы НОРМАЛЬНЫЙ город!

Темнело. В окнах зажигались огни. Я думала: «Здесь живут люди, возможно, всю свою жизнь». У парадных дверей колыхались на волнах привязанные моторные лодки. Ветер стих, занеся напоследок мне в голову крамольную для меня мысль. Идиотизм? Сумасшествие? Нет. Другой мир. Другие законы.
И ведь был кто-то, кто увидел в зыбкой глади воды – дороги, переулки. Имел мужество поверить в свою идею, возможно нелепую для других, найти единомышленников и материализовать её! То, что я поначалу приняла за идиотизм – подвиг. Вызов душащим стандартам и привычкам! Это бунт Икара против ограниченности возможностей человека! Гимн находчивости и остроумию. Это геометрия Лобачевского, где параллельные линии пересекаются назло авторитетному Евклиду.
Я поняла, что не всё, что аксиома для меня, – аксиома для других. Что есть множество миров, смело построенных на других основах, а я прохожу мимо них, раздражённо отворачиваясь! Мой костный мир дрогнул, накренился и разлетелся в щепки. Я вдохнула солёный морской воздух полной грудью и опьянела от ощущения безграничности возможностей!

...В спустившейся темноте город улыбался мне огнями карнавального вечера. И я, обезумевшая от восторга, отплясывала на площади Сан-Марко незнакомый мне танец.
Город больше не был чужим и идиотским. Он был просто другой. Другой и великолепный!

Екатерина, музыкант