Анна Сергеевна ни перед чем не отступала и никуда не шла. Ее ум был пытлив и равнодушен в одно и тоже время… Как все женщины, которым не удалось полюбить, она хотела чего-то, сама не зная, чего именно. Собственно, ей ничего не хотелось, хотя ей казалось, что ей хотелось всего.

 Тургенев «Отцы и дети»

В 17 лет любовь краем крыла опалила и мое сердце.
Ночь. Мотыльки. Старенькие двойные качели. Вокруг, взорванный отбойным молотком, дыбится асфальт.
Он и я. Глаза в глаза. У меня нет кожи. Слова имеют свой вкус, цвет, запах. Ощущения переливаются – от легкой, сладостно-свежей дыни до жаркой, вгоняющей в краску малины. Пьяняще-терпкий, горьковато можжевеловый – его запах. Все вместе переполняет, обдает жаром. Ни вздохнуть, ни выдохнуть. Горячечный вихрь! Мотыльки, асфальтовые камни, он, я, качели – несемся ввысь, на яркий, нестерпимо желанный свет. «Я люблю тебя» готово сорваться с языка!
Но я молчу. Потому что он меня не так, как я его. Потому что боюсь.
На мгновение душа зависает в воздухе и камнем вниз. А сверху – искореженные качели, острые черные асфальтовые камни и раздавленные на лету трупики мотыльков.
Невыносимая боль от задавленных чувств.

Я не хотела такой боли больше никогда. Я не хотела жить без кожи никогда. И любовь с тех пор не повторялась в моей жизни никогда.
В моей схеме не было предусмотрено полноценных романов, не оканчивающихся браком.

Я до скрежета зубовного хочу вернуться в ту августовскую ночь. Пусть короткий роман, пусть одна ночь, пусть боль неразделенной любви – неважно. Сейчас я созрела, я хочу любить! Я готова преодолеть страх боли. Я хочу взлететь. Я устала, как тургеневская Анна Сергеевна, никуда не идти и ничего по-настоящему не хотеть.
Я хочу каленым железом вытравить из себя это проклятое НИКОГДА. Я хочу жить! Я хочу любить! Я хочу быть.

 

Наталья, домохозяйка