Занятие 6
Сказка о страхе

"Сосуд ценен своей пустотой", – с такими словами ослик Иа подарил цветочный горшок хозяйке.
Ценен пустотой, так как в пустой горшок можно положить все, что угодно.
О, если бы вы знали, чего только ни побывало в нем! В нем держали мед, наливали вино; когда не было ведра – бросали мусор, однажды даже положили крысиный яд!
Но самое страшное – горшок никогда не знал, что будет следующим. Когда в доме гас свет, смолкали все звуки и пустота серой кошкой шмыгала по углам, на горшок начинала наползать щемящая тоска, постепенно переходящая в страх и заканчивающаяся паническим ужасом.
«Неужели в меня завтра опять положат яд, или будут бросать мусор, или еще хуже - оставят пустым? Страшно. Как страшно, когда тебя используют не по назначению. Ну пусть бросают мусор, пусть наливают что угодно, пусть даже ничего не кладут, а поставят на полке для красоты, но только пусть скажут: «Это теперь твое дело, для этого ты нам нужен!»

Такие мысли мучили горшок каждую ночь, а каждое утро все повторялось вновь: сегодня – одно, завтра – другое. Но однажды хозяйка сжалилась и насыпала в горшок земли, положила зернышко и полила водой, а наутро из земли поднялся маленький росток, и у горшка появились новые, совсем другие страхи и заботы. Но, впрочем, это уже другая история...

Анна, редактор телевидения

Однажды в детский универмаг завезли новые игрушки, и среди плюшевых мишек, кукол, резиновых утят и пупсиков на прилавке появилась пожарная машина. Красуясь новенькими, ярко-красными боками и хромированной выдвижной лестницей, машина сразу бросалась в глаза.
В положенный час универмаг открылся и покупатели потянулись внутрь, сначала поодиночке, потом тоненьким ручейком, который наконец перерос в бурлящий поток.
Первым обратил внимание на машину мальчик, который пришел вместе с мамой.

«Мам, смотри какая! Давай купим!» – воскликнул он. А пожарная машина подумала: «Вот он мой новый хозяин, теперь мы с ним не один пожар потушим». Но пока она размышляла, гоночный автомобиль, стоящий рядом, как-то незаметно подвинулся вперед, выпятив черные резиновые колеса, и изо всех сил показывая антенну радиоуправления. И мама сказала: «Зачем тебе эта машина, смотри, видишь гоночный автомобиль, он на батарейках и управляется с пульта». От этих слов пожарная машина чуть не забибикала от негодования, ведь ее заметили первую.

Вторым подошел мальчик, у которого из кармана выглядывали отвертка и пассатижи. «Хочу вон ту, красную», – объявил он папе. Машине стало страшно. «Вдруг этот мальчик разберет меня на запчасти», – подумала она. И у нее пропал блеск на ярко-красных боках и хромированная лестница потускнела. «Нет, лучше того робота, у него на спине лестниц железная», – запросил мальчик. И они купили робота. А машина вздохнула с облегчением. Лишь под вечер перед самым закрытием магазина забежала растрепанная мамаша и в спешке купила пожарную машину в подарок на день рождения.

По дороге домой внутри коробки машина мечтала: «Хозяин будет настоящим смелым мальчиком, который хочет стать пожарником и она, машина, будет занимать самое важное место среди игрушек».
Но мальчик, поиграв с машиной 15 минут, сказал, что батареек в ней нет и вообще она не интересная, что младшая сестренка, если хочет, может брать ее себе.
Сестренка, с благодарностью отломав выдвижную лестницу, объявила машину каретой. Она нагрузила полную машину пупсиков и поехала на прогулку в парк. Так продолжалось около месяца. Машина возила пупсиков на балы, по магазинам, в больницу и в школу до тех пор, пока у нее не отвалилось колесо.
И машину забросили в самый дальний угол детской комнаты, где она лежала на боку и думала, что во всем виноват тот гоночный автомобиль, который так нагло обманул ее настоящего хозяина.

Ярослав, программист

Однажды ветер принес издалека маленькое семечко. Оно дало побег. Развернув первый листочек, росток огляделся по сторонам. "Вокруг меня все такие сильные – вон как тянутся вверх! Наверное, они знают зачем. А у меня очень тонкий стебель. Такие, как я, не могут выжить в одиночку.
«Поддержи меня, – говорил он самовлюбленному дубочку, – и вернее друга, чем я, у тебя не будет!» Но дубочку не нужны были ни нахлебники, ни друзья. «Я ведь тоже, наверное, могу расцвести, – говорил росток колючему шиповнику, – и мои скромные цветы только подчеркнут твое великолепие!» Но все были заняты своим ростом и не обращали внимания на нашего героя.

Шло время, а росток так был поглощен поисками, что забывал тянуться вверх к солнышку, и в конце концов оказался в глубокой тени. «Просто они все сильней меня, – утешал себя росток, – а мне расти гораздо трудней!» Но, несмотря на утешения, его листочки желтели. Собрав остатки сил, он оглянулся по сторонам и неподалеку увидел ствол большого дерева. «Это мой последний шанс», – сказал себе росток и неожиданно быстро дотянул до спасительной пристани свои побеги. «Я украшу его своими цветами», – уже размечтался росток, как вдруг с ужасом услышал характерный звук. Это был мерный скрежет челюстей жуков-точильщиков. Крепкий ствол был пустой. «Я погиб, – так и обмер росток, – это непростительная ошибка, я сделал не ту ставку в жизни!»

Росток обречено оттолкнулся от неживого ствола и приготовился навсегда упасть на землю, умереть и стать удобрением для своих жизнеспособных собратьев. Как вдруг с изумлением обнаружил, что не падает, а держится – дрожа и шатаясь, но держится! – на своем собственном стебле, тонком, но гибком.
Молодое растение осторожно осмотрелось по сторонам: кругом упоенно шелестел лес, и всем там было место: и тонким, и толстым, хрупким и кряжистым, неброским и ярким.
И росток воскликнул: «Главное – научиться стоять самому!»

Александра, фотограф

Жила-была курочка Ряба. Снесла она как-то яичко и села его высиживать.
Сидела она, сидела, и пришло время цыпленку на свет появляться. Квохчет курочка Ряба, сигнал цыпленку подает. А цыпленок думает: «Хорошо мне тут, тепло, уютно, спокойно, а что там, снаружи – неизвестно, страшно. Не буду пока выходить, подожду немножко».

Проходит день, проходит другой. Братики-цыплята вовсю выклевываются, скорлупки долбят, на свет белый выбираются. Курочка Ряба их встречает ласково, каждого поглаживает, похваливает: «Какие вы у меня храбрые, какие красивые, желтенькие и пушистые. Молодцы». А наш цыпленок думает: «А вдруг я не молодец? Вдруг не такой как все? Вон и перышки у меня слиплись, и черное пятнышко на боку... Вдруг мама меня не похвалит? Нет, не буду выходить, подожду еще».

Время идет. Цыплята уже по всему свету бегают, солнышку радуются, корм себе добывают. А потом к маме возвращаются и все ей рассказывают. Наш цыпленок рассказы слушает, да только страшные запоминает. Вот одну курочку ястреб утащил, другого кошка съела, а пятеро цыплят из соседнего гнезда от куриного вируса погибли. «Ой, страшно! – думает наш цыпленок, – а вдруг вирус, или ястреб, или вообще Кошка!!! Ужас!!! Нет, ни за что не выйду. Буду сил еще набираться».

Но вот уже и последний срок пришел – или сейчас вылупляться, или поздно будет. Делать нечего, клюнул наш цыпленок свою скорлупку раз, клюнул другой – не получается. Слишком уж он большой стал: ни тебе головкой размахнуться, ни лапки разогнуть. Подергался наш цыпленок немножко, покрутился и замер, умирать стал. А умирая, подумал: «А может, это и хорошо, что я из яйца не вылез – стольких опасностей избежал…»

Наталья, научный работник

Высоко-высоко в небе летел старый разбитый бомбардировщик. Он был весь в пробоинах и плохо слушался рулей, да и радиостанция вышла из строя... Его полет был долгим и трудным, но он упорно продолжал лететь, потому что должен был найти свою цель.

Иногда он вспоминал то время, когда его новеньким и блестящим выпустили с завода и поставили в строй рядом с такими же новенькими и блестящими бомбардировщиками. Вместе с ними он стал летать на задания. Он был очень старательным, и после каждого успешного вылета механик рисовал на его борту звездочку. Звездочек становилось все больше, и его назначили старшим. И теперь он летал во главе строя.
Шло время, и его товарищей становилось все меньше. Одни из них разлетелись в куски от взрывов собственных бомб при попадании зенитного снаряда, другие, сбитые подкравшимися истребителями, унеслись к земле яркими метеорами, а третьих, по выработке моторесурса, просто списали в металлолом и понаделали из них кастрюль и сковородок.

Вскоре он остался один, но и в одиночестве продолжал свой полет. Иногда в небе он встречал маленькие спортивные самолетики, которые хотели подлететь поближе и познакомиться с ним. Он ничего не знал о них и думал, что это истребители, которые выкрасились в белый цвет, чтобы их не было видно на фоне облаков. Он разворачивал свои пулеметные башни, и самолетики в ужасе разбегались в разные стороны.
Изредка из облаков вываливались такие же, как он, старые бомбардировщики, и они приветствовали друг друга, покачивая крыльями. Но каждый искал свою цель, и, пролетев какое-то время рядом, они теряли друг друга из вида.

Порой ему казалось, что он видит цель, и он ложился на боевой курс. Подлетая ближе, он обнаруживал, что цель ложная. Надрывно взвывая моторами, он уходил в сторону и продолжал свой полет.
Уже тревожно мигают лампочки указывающие, что топлива в баках осталось на донышке, и датчик давления масла указывает на ноль и двигатели вот-вот заклинит.
Но старый, разбитый бомбардировщик, лихорадочно мотаясь среди облаков, продолжает поиск своей цели.

Павел, менеджер

«Не важно, сладки ли твои плоды, какой величины у тебя ствол, густа или нет твоя крона. Но если у тебя есть колючки, ты кое-чего стоишь. Тебя будут уважать».
Так говорила акация окружавшим ее деревьям, и те согласно кивали. А что возразишь, если никто не ломал ветви, оперенные сантиметровыми занозами, не лазил по ее узловатому стволу и, вообще, акацию предпочитали не трогать.
Однако, в душе-то она знала, что в ее словах не все правда. И гордилась она вовсе не колючками, а маленькими желтыми цветами, распускавшимися чуть позже одуванчиков, чуть раньше вишни. Они приятно пахли, и у них была такая изысканная форма. Жаль, что они не отличались величиной, но все равно: они такие милые, изящные...

...Этой зимой внезапно ударили морозы. Нет, и раньше подобное случалось, но тогда акация как-то меньше мерзла. Возможно потому, что вокруг росло больше деревьев. Многие из них засохли, и их спилили, так вот акация и оказалась чуть в стороне от леса, на отшибе.
Колючки, безусловно, помогали летом, но в мороз пользы от них не было никакой. Стужа пробирала кустик до самой сердцевины тоненького ствола.
А потом оказалось, что морозы – еще не самое страшное. Невесть откуда взявшиеся монстры, грохочущие и ночью и днем, принялись терзать землю возле корней акации. Откуда было знать маленькому оглушенному деревцу, что это вовсе не из-за нее приехала сюда эта смертельная армада, что это всего-навсего прокладывали газопровод для новостройки.

«Так и до весны не доживешь...» – тоскливо косясь на вывороченные корни думала акация, по привычке вяло царапая колючками ватники мрачных строителей безо всякого результата.
«А хватит ли у меня силы зацвести? Ведь цветение – это такое трудное дело!»
Но и это не было концом. Чудовищный кран уронил на нее неподъемную арматуру, наполовину переломавшую ей ветви. Оставленный на выходные трактор слил два ведра солярки из пробитого бака ей на корни. И морозы крепчали... И что могли ее колючки против стальных бивней бульдозера?!

«И все же... Ведь будет весна... И деревья, вон там, чуть поодаль... Смотрят. Нельзя же им показать как тебе плохо. Ты же – Акация! У тебя шипы, почти как у розы. Главное – не смотреть в котлован, на подрытые корни… И помнить, какие у тебя удивительные цветы… Они распускаются чуть позже одуванчиков, но раньше вишни... Изящные, изысканные, милые...»

Татьяна, педагог дошкольного образования

На самой вершине утеса на берегу синего моря вылупился птенец. Лучи солнца коснулись его, а теплый бриз нежно приласкал. Так приветливо встретила его жизнь.
Очень скоро это был уже не беззащитный птенец, а белая, как снег, Чайка. Мощные крылья легко поднимали ее в небо, и она парила над бескрайним морем, смотря вдаль и мечтая когда-нибудь полететь к незнакомым морям и странам...

Однажды она услышала, как ветер рассказывал морю: «Я был и ураганом, и легким дуновением. Устраивал песчаные бури и заносил колючим снегом одинокие дома. Приносил прохладу в изнывающие от зноя города. Я многое видел на этом свете и все еще не насытился!»
И Чайка решилась! Но на второй день поднялся сильный шторм. Один на один Чайка боролась с бушующим Ветром. А тот безжалостно бросал ее из стороны в сторону, прибивая проливным дождем к обрушивающимся волнам. Вконец обессилев, Чайка взмолилась:
− Ветер, что ты делаешь со мной?!
И Ветер ответил: «Я проверял тебя! Видишь, крылья твои еще не окрепли для дальнего полета. Подожди немного...»
Ветер отпустил Чайку, и та полетела домой.

Дома она огляделась и подумала: «Раз я еще не могу далеко летать, можно жить и в родных краях. Здесь родилась я, и здесь вылупятся мои птенцы. Я выращу из них достойных птиц».
Но тут раздался голос старого Ястреба:
− Зачем тебе эти хлопоты сейчас? Пока молода, будь свободна. Еще успеешь...
− А ведь и правда, – подумала Чайка. − Куда я тороплюсь?

Но на следующий год выпала сильная засуха, и Чайка вновь не решилась обзавестись потомством. И море было неспокойное, и Ястреб кружил и кружил над морем, высматривая жертву. Поэтому лететь в дальние страны Чайка тоже побоялась. Потом она поранила крыло и опять отложила и детей, и полет.

А еще через год в Чайку попала случайная пуля... Раненная в белоснежную грудь, она упала на землю. Мутным взором осмотрелась вокруг и из последних сил спросила:
− Зачем смерть? Разве нельзя ее отменить… или хотя бы отложить?
− Нельзя, − ответило спокойное Море.
− Нельзя, − ответил старый Ястреб.
− Нельзя, − прошептал ласковый Ветер.
− Но почему?! − взмолилась Чайка.
И чей-то тихий голос ответил: «Ты уже отменила свою жизнь».

Татьяна, менеджер

На судостроительной верфи строился кораблик. Небольшой, но современный, он был просто создан для дальних походов и великих открытий.
Ему так хотелось поскорей покинуть это пыльное помещение и пуститься в путь. И вот наступил великий день: распахнулись огромные ворота, и кораблик скатился со стапеля в теплую воду.

Жизнь в бухте кипела. Суда всевозможных моделей, расцветок и размеров сновали вокруг. Элегантные белоснежные лайнеры, трудяги-траулеры, неприступные военные корабли и даже самодельные бамбуковые лодки.
Миновав последний волнорез, кораблик застыл в изумлении. Он и представить себе не мог, что мир такой огромный! Океан был всюду, только вода и небо! Кое-где из воды торчали зубастые рифы, а на горизонте ходили огромные волны.
Кораблик неуверенно топтался у выхода из бухты. Первое опьянение свободой сменилось неуверенностью: неужели мне сейчас придется идти одному, туда, в эту неизвестность?!
«Нет уж, − подумал он, − отправлюсь в путь завтра! А пока почитаю учебник по навигации, нельзя же надеяться только на приборы». Шло время, а кораблик по-прежнему сидел в своей бухте, почитывая то навигацию, то астрономию, то гидравлику.

А вокруг кипела жизнь. Корабли приносили с собой удивительные ароматы из неведомых краев, снова уходили в море, а наш кораблик все никак не решался покинуть бухту, считая себя недостаточно подготовленным к таким решительным испытаниям.

Однажды на палубу поднялись несколько человек. Это были не моряки, но они внимательно осмотрели кораблик. Наконец, они остановились на капитанском мостике. «Что ж, весьма романтично, кроме того, экзотично и, я надеюсь, очень практично!» − сказал один. «Это предприятие принесет нам огромную прибыль!» − добавил другой.
Кораблик затрепетал. «Настал мой час! Вот и я пригодился. Начинается новая жизнь».
И новая жизнь действительно началась. Его поставили на прикол и открыли на нем ночной клуб для туристов и бар с дискотекой и стриптизом. По вечерам он привлекает внимание яркими огнями и громкой музыкой. А его мачта увешана экзотическими искусственными цветами.

Но кораблик ничего этого не замечает. С утра до вечера он погружен в сладкие мечты. В своем воображении он бороздит моря и океаны, совершает великие открытия и подвиги, даже снискал себе громкую славу.
И наяву дела идут отлично. Это одно из самых модных заведений в городе.

Евгения, психолог