Для меня это было самое насыщенное занятие. Я лучше слышала, видела и понимала, чем обычно.
У меня было ощущение, что я наконец-то догадалась, как карабкаться вверх по отвесной скале. Нужно постоянно держать в голове задачу: найти выступ, зацепиться и подтянуться. Зацепок на занятии хватает, каждое упражнение - это выступ, вопрос: как за него схватиться, как приспособиться?
"Если знаешь зачем, найдешь как" для меня прозвучало как девиз. Я себя заставляла все занятие работать и ползти. Я поняла что умею ходить только по ровненьким ступенькам с перилами. Вот поэтому и ограниченность маршрутов.
Я боялась упасть, как будто реально на скалу лезла, поэтому я думала над каждым своим движением. Я первый раз на занятии так себя собрала.
За все занятия это - было самым болезненным, то обида детская меня захлестывала, хотелось убежать, плакать в углу, то жалость к себе, мне казалось, что я тону… и я одна... Точнее люди есть вокруг, и они говорят со мной, но я чувствую свою неуместность, мне стыдно попадаться на глаза. Стыдно потому что я равнодушна к тому, как идет занятие, и идет ли. Где уж мне думать и о занятии, и о степени своей несчастности, неоцененности одновременно… Еще сформулировала свою частую форму равнодушия: мне сложно говорить ребятам, что-либо критичное, потому что это может отразится на их отношении ко мне, тогда как замечать хорошее, поощрять и хвалить я с готовностью. Получается, я не думаю про самого человека, больше про его отношение ко мне, которое будучи комплементарным навряд ли станет доверительным.
Последнее занятие получилось вялым и оставило ощущение внутренней неудовлетворенности. Написало «получилось» и внутри кольнуло, а что я осмысленно сделала, чтобы было по-другому? Как я настроилась, чтобы получилось. Сейчас каждый сам за себя, делает задания, и наплевать друг на друга. А ведь мы были "хорошими": умными, неравнодушными и честными. И знаете, я так не хочу. Мы споткнулись, упали, давайте вставать, поддерживая друг друга, хватит уже прятаться в своих норках и копаться в любимой убогости.
Мне каждый день дурно до тошноты от сознания, что я мертвая при жизни. Я бьюсь в истерике, что хочу прорваться на занятиях и в жизни, но как лежала на дне океана так, там и лежу. Время идет, я рыдаю и не двигаюсь.
Благодаря занятиям отодвинулась ширма и ко мне вышла совершенно голая Правда, она совсем не такая, как я представляла - больно смотреть: какая некрасивая. Я очень по-детски переживаю столкновение со своими отрицательными качествами: плачу, посыпаю голову пеплом, жалуюсь, что Правда оказалась уродкой. Но вместо того, чтоб принимать меры по спасению себя, сижу на констатации фактов, размазывая по щекам слезы. От неумения воспринимать сложности как призыв к действию случился передоз Правды, спираль отчаянья набрала обороты и закрутилась в удавку.
Сейчас жуткий момент: нужно не смиряться, не бежать обратно к милым иллюзиям, а тащить себя из ступора, прикладывать усилий столько, сколько не привыкла, делать как никогда не делала.
(2) А ещё я задумался, почему перестал писать в гостевую. Перестал как раз тогда, когда отношения в группе стали ближе, стихи глубже… Стало вдруг стыдно и страшно выносить на всеобщее обозрение свои мысли и чувства. Страшно, что кто-то со стороны (даже не из АСТ, а просто со стороны – родители, знакомые) вдруг как-то прочитает, осудит, засмеёт… Но теперь понимаю: на самом деле засмеёт меня не кто-то со стороны (они ведь даже не читают, ибо пофиг), а тот самый отстранённый Наблюдатель, сидящий во мне.
(1) Во мне живут как будто два разных человека. Один – холодный отстранённый Наблюдатель, пытающийся познать мир с помощью формальной логики и отметающий, обесценивающий любые проявления человеческих чувств. Второй – робкий маленький живой Человечек, желающий и пытающийся чувствовать, который в последнее время как травинка сквозь асфальт пробивается во мне. Этому маленькому живому Человечку приходится всё время отвоёвывать себе пространство у Наблюдателя и доказывать своё право на существование. Постоянно, круглосуточно. Иногда он устаёт и пытается отдохнуть, и тогда Наблюдатель берёт своё – закатывает его в новые слои асфальта.
Сейчас занятия в группе дают силы этому Человечку держаться. Но где взять силы летом?
Я сейчас стараюсь постоянно помнить ради чего наши занятия, что невозможно развиваться в одиночку без других людей. Можно тратить огромные усилия, очень стараться, но если не держать в голове самое главное, ради чего всё, далеко не уйдешь или можно так и остаться на том же месте, Как только перестаешь сверяться с другими, туда ты идешь или нет, происходит откат назад.
Как и Ваню меня задела мысль, что мы каждый день выбираем быть мертвым или живым. Мне, кажется, не просто каждый день мы это выбираем, но и каждое мгновенье. Что происходит здесь и сейчас? И если я в данный момент слепо-глухо-немая, значит (осознанно/неосознанно это не важно) я выбираю мертвечину. А мертвым быть гораздо проще и легче, не надо ничего делать, а можно списать все на обстоятельства:"я же мертв чего с меня взять".
И задание "метафоры на день" - та соломинка за которую можно и нужно цепляться. Это возможность поймать крупицы жизни в своем мертвом царстве.
Риторика на тему “Семья – клетка или крылья?”. Что такое для каждого из нас семья? Вопрос кажется простой, даже очевидный. И кажется, что ответ на него лежит вот тут в кармане, сейчас достану. Ага, как же! Лезешь за ответом, а там дырка. Или шелуха от семечек.
Ведь семья – это не только секс и покупка холодильника? Взаимопонимание, звучат голоса из зала! А что такое взаимопонимание? Семья - это человек с которым хорошо!? А что для нас хорошо? С теплыми штанами тоже хорошо.
Я для себя сформулировал, что семья – это те люди с которыми ты то, что у тебя внутри – приумножаешь. Ты делишься и то, чем ты делишься – становиться больше, насыщеннее, глубже, важнее. Вот такая странная формула. Странная и верная, потому что она стала срабатывать на самом занятии.
Когда ребята читали свои речи, возникало чувство соединения с тем, о что они говорили. Речи перестали быть заданием и стали той важной мыслью, ощущением, которыми мы делились друг с другом. И ты сидишь на краешке стула подавшись к говорящему и шепчешь речь вместе с ним и молишься “Господи, только бы у него получилось. Проговоришь, прочувствовать, прожить! Только бы у нас получилось!”
И когда читал свою речь, была свобода говорить, что ты чувствуешь. Это было не бесстрашие, когда болезненные слова прорываются из тебя вопреки всему. Это была уверенная свобода, потому что я знал – я говорю эту речь не один, мы говорим её вместе. Я говорил про семью и семья сидела вокруг меня.
Господи, спасибо тебе за это ощущение, за этот вечер. Спасибо вам, ребята!
Наше прошлое занятие по риторики «Семья - клетка или крылья?» получилось какой-то не бывалой красоты. Хотя нет оно не само получилось, мы его таким сделали. Сотворили. Создали. Выстрадали. Вымолили. Шесть потрясающе искренних, сложных и молитвенных речей про семью.
До сих пор перед глазами стоит то, как Андрей произносит свою речь. Ночь, темный зал, который освещается лишь несколькими свечами. Мы сидим в кругу, перед нами не большая скатерть, на ней хлеб, который мы разделили друг с другом и мы вкушаем его (это самое точное слово). Мы странники. Мы пилигримы. Мы братья. Мы одна семья, не по крови, а по духу, по чувству единения, по мыслям в унисон. Тайная вечеря. И Андрей произносит свою молитву и обращение к Богу.
Какое-то поразительное созвучие было в тот момент. Словно слова, произносимые Андреем, рождаются у меня у душе. Словно, если он сейчас замолчит, то я смогу продолжить его речь, его мысль, его молитву, а потом она будет подхвачена кем-то еще из сидящих рядом очень родных и близких людей. Это была наша рукотворная симфония…
Согласен с Машей, слова и правда кажутся бедными, чтобы описать то, как это было. Это был один из тех моментов в жизни, в котором нужно быть его частью, к которому нужно прикоснуться, который нужно испить, как редкое драгоценное вино, ощущая каждую его каплю. И быть часть этого круга, вкушать вместе хлеб и произносить нашу общую молитву - это больше чем только счастье! Это Семья и это Крылья, которые она может дать!
Для меня это было самое насыщенное занятие. Я лучше слышала, видела и понимала, чем обычно.
У меня было ощущение, что я наконец-то догадалась, как карабкаться вверх по отвесной скале. Нужно постоянно держать в голове задачу: найти выступ, зацепиться и подтянуться. Зацепок на занятии хватает, каждое упражнение - это выступ, вопрос: как за него схватиться, как приспособиться?
"Если знаешь зачем, найдешь как" для меня прозвучало как девиз. Я себя заставляла все занятие работать и ползти. Я поняла что умею ходить только по ровненьким ступенькам с перилами. Вот поэтому и ограниченность маршрутов.
Я боялась упасть, как будто реально на скалу лезла, поэтому я думала над каждым своим движением. Я первый раз на занятии так себя собрала.
За все занятия это - было самым болезненным, то обида детская меня захлестывала, хотелось убежать, плакать в углу, то жалость к себе, мне казалось, что я тону… и я одна... Точнее люди есть вокруг, и они говорят со мной, но я чувствую свою неуместность, мне стыдно попадаться на глаза. Стыдно потому что я равнодушна к тому, как идет занятие, и идет ли. Где уж мне думать и о занятии, и о степени своей несчастности, неоцененности одновременно… Еще сформулировала свою частую форму равнодушия: мне сложно говорить ребятам, что-либо критичное, потому что это может отразится на их отношении ко мне, тогда как замечать хорошее, поощрять и хвалить я с готовностью. Получается, я не думаю про самого человека, больше про его отношение ко мне, которое будучи комплементарным навряд ли станет доверительным.
Последнее занятие получилось вялым и оставило ощущение внутренней неудовлетворенности. Написало «получилось» и внутри кольнуло, а что я осмысленно сделала, чтобы было по-другому? Как я настроилась, чтобы получилось. Сейчас каждый сам за себя, делает задания, и наплевать друг на друга. А ведь мы были "хорошими": умными, неравнодушными и честными. И знаете, я так не хочу. Мы споткнулись, упали, давайте вставать, поддерживая друг друга, хватит уже прятаться в своих норках и копаться в любимой убогости.
Мне каждый день дурно до тошноты от сознания, что я мертвая при жизни. Я бьюсь в истерике, что хочу прорваться на занятиях и в жизни, но как лежала на дне океана так, там и лежу. Время идет, я рыдаю и не двигаюсь.
Благодаря занятиям отодвинулась ширма и ко мне вышла совершенно голая Правда, она совсем не такая, как я представляла - больно смотреть: какая некрасивая. Я очень по-детски переживаю столкновение со своими отрицательными качествами: плачу, посыпаю голову пеплом, жалуюсь, что Правда оказалась уродкой. Но вместо того, чтоб принимать меры по спасению себя, сижу на констатации фактов, размазывая по щекам слезы. От неумения воспринимать сложности как призыв к действию случился передоз Правды, спираль отчаянья набрала обороты и закрутилась в удавку.
Сейчас жуткий момент: нужно не смиряться, не бежать обратно к милым иллюзиям, а тащить себя из ступора, прикладывать усилий столько, сколько не привыкла, делать как никогда не делала.
(2) А ещё я задумался, почему перестал писать в гостевую. Перестал как раз тогда, когда отношения в группе стали ближе, стихи глубже… Стало вдруг стыдно и страшно выносить на всеобщее обозрение свои мысли и чувства. Страшно, что кто-то со стороны (даже не из АСТ, а просто со стороны – родители, знакомые) вдруг как-то прочитает, осудит, засмеёт… Но теперь понимаю: на самом деле засмеёт меня не кто-то со стороны (они ведь даже не читают, ибо пофиг), а тот самый отстранённый Наблюдатель, сидящий во мне.
(1) Во мне живут как будто два разных человека. Один – холодный отстранённый Наблюдатель, пытающийся познать мир с помощью формальной логики и отметающий, обесценивающий любые проявления человеческих чувств. Второй – робкий маленький живой Человечек, желающий и пытающийся чувствовать, который в последнее время как травинка сквозь асфальт пробивается во мне. Этому маленькому живому Человечку приходится всё время отвоёвывать себе пространство у Наблюдателя и доказывать своё право на существование. Постоянно, круглосуточно. Иногда он устаёт и пытается отдохнуть, и тогда Наблюдатель берёт своё – закатывает его в новые слои асфальта.
Сейчас занятия в группе дают силы этому Человечку держаться. Но где взять силы летом?
Я сейчас стараюсь постоянно помнить ради чего наши занятия, что невозможно развиваться в одиночку без других людей. Можно тратить огромные усилия, очень стараться, но если не держать в голове самое главное, ради чего всё, далеко не уйдешь или можно так и остаться на том же месте, Как только перестаешь сверяться с другими, туда ты идешь или нет, происходит откат назад.
Как и Ваню меня задела мысль, что мы каждый день выбираем быть мертвым или живым. Мне, кажется, не просто каждый день мы это выбираем, но и каждое мгновенье. Что происходит здесь и сейчас? И если я в данный момент слепо-глухо-немая, значит (осознанно/неосознанно это не важно) я выбираю мертвечину. А мертвым быть гораздо проще и легче, не надо ничего делать, а можно списать все на обстоятельства:"я же мертв чего с меня взять".
И задание "метафоры на день" - та соломинка за которую можно и нужно цепляться. Это возможность поймать крупицы жизни в своем мертвом царстве.
Риторика на тему “Семья – клетка или крылья?”. Что такое для каждого из нас семья? Вопрос кажется простой, даже очевидный. И кажется, что ответ на него лежит вот тут в кармане, сейчас достану. Ага, как же! Лезешь за ответом, а там дырка. Или шелуха от семечек.
Ведь семья – это не только секс и покупка холодильника? Взаимопонимание, звучат голоса из зала! А что такое взаимопонимание? Семья - это человек с которым хорошо!? А что для нас хорошо? С теплыми штанами тоже хорошо.
Я для себя сформулировал, что семья – это те люди с которыми ты то, что у тебя внутри – приумножаешь. Ты делишься и то, чем ты делишься – становиться больше, насыщеннее, глубже, важнее. Вот такая странная формула. Странная и верная, потому что она стала срабатывать на самом занятии.
Когда ребята читали свои речи, возникало чувство соединения с тем, о что они говорили. Речи перестали быть заданием и стали той важной мыслью, ощущением, которыми мы делились друг с другом. И ты сидишь на краешке стула подавшись к говорящему и шепчешь речь вместе с ним и молишься “Господи, только бы у него получилось. Проговоришь, прочувствовать, прожить! Только бы у нас получилось!”
И когда читал свою речь, была свобода говорить, что ты чувствуешь. Это было не бесстрашие, когда болезненные слова прорываются из тебя вопреки всему. Это была уверенная свобода, потому что я знал – я говорю эту речь не один, мы говорим её вместе. Я говорил про семью и семья сидела вокруг меня.
Господи, спасибо тебе за это ощущение, за этот вечер. Спасибо вам, ребята!
Наше прошлое занятие по риторики «Семья - клетка или крылья?» получилось какой-то не бывалой красоты. Хотя нет оно не само получилось, мы его таким сделали. Сотворили. Создали. Выстрадали. Вымолили. Шесть потрясающе искренних, сложных и молитвенных речей про семью.
До сих пор перед глазами стоит то, как Андрей произносит свою речь. Ночь, темный зал, который освещается лишь несколькими свечами. Мы сидим в кругу, перед нами не большая скатерть, на ней хлеб, который мы разделили друг с другом и мы вкушаем его (это самое точное слово). Мы странники. Мы пилигримы. Мы братья. Мы одна семья, не по крови, а по духу, по чувству единения, по мыслям в унисон. Тайная вечеря. И Андрей произносит свою молитву и обращение к Богу.
Какое-то поразительное созвучие было в тот момент. Словно слова, произносимые Андреем, рождаются у меня у душе. Словно, если он сейчас замолчит, то я смогу продолжить его речь, его мысль, его молитву, а потом она будет подхвачена кем-то еще из сидящих рядом очень родных и близких людей. Это была наша рукотворная симфония…
Согласен с Машей, слова и правда кажутся бедными, чтобы описать то, как это было. Это был один из тех моментов в жизни, в котором нужно быть его частью, к которому нужно прикоснуться, который нужно испить, как редкое драгоценное вино, ощущая каждую его каплю. И быть часть этого круга, вкушать вместе хлеб и произносить нашу общую молитву - это больше чем только счастье! Это Семья и это Крылья, которые она может дать!